Кампанiя сего года мнилась на зимнихъ квартирахъ событiями гисторическими насыщенной чрезвычайно. Сiе не могло не возрадовать сердца гренадеровъ нашихъ, ибо духовны силы были зело подкреплены новымъ знаменемъ, кое мастера-холопы делали долго. Шелкъ возымели превосходный! Но Господу нашему угодно было поберечи полкъ для генеральной баталiи съ супостатомъ. Время сiе ознаменовалось большимъ деломъ – Гилевъ Николай, сынъ Константиновъ, съ высочайшего благоволенiя принялъ командованiе Сибирскимъ корпусомъ. Выпьемъ, Ваше благородiе, крепкую за дело сiе - зело нужное государю и отечеству.

Генералъ-губернаторъ Москвы преступно готовился къ празднествамъ по случаю дня города. Антихристъ у воротъ! Трутни окаянные! А полку нашему судьба уготовила квартировать въ арьергарде армiи въ полуразрушенныхъ хоромахъ. Онымъ не было и 30 летовъ.

В 6 день месяца сентября полкъ имелъ регносцировку местности близъ села Бородина. На старой дороге въ полонъ были взяты два хранцузскихъ фуражира: буржуа из самого Парижу и подданный некого богомъ забытого Великого герцогства. Оне глаголили, что солдаты маршала Нея, которого оне назвали Сиромъ, стоятъ у Шевардино и по-рыцарски вызываютъ на бой русскiе части. Хоробрые гренадеры не могли не принять вызовъ, ибо командованiе отдало полкъ на усмотренiе командировъ оного. Иные же части армiи ампиратора Всерассейского заплутали въ лесу и на редутъ не поспели.

Вотъ онъ, Шевардинский холмъ! Подъ нимъ, супротивъ однихъ сибирцевъ въ гробовомъ молчанiи стояла вся армiя Бонапарту. На древкахъ блистали орлы и колыхались на ветру императорскiе вензеля. Гренадеры созерцали величественное зрелище, забывъ о смерти. Правильные шеренги линейныхъ полковъ внушали страхъ. Увы! Въ кирасахъ эскадроновъ отражалось небо, а не тьма. Зело удивились гренадеры, когда вместо страшного «Шаржь воз-армъ» въ воздухе прозвучало «Презантъ воз-армъ» . Пройдутъ годы, и гренадеры еще долго будутъ рассказывать своимъ детямъ и внукамъ о салюте имперской армiи. После непрiятель оставилъ Шевардино. Изрядно поплутавъ по лесу и вступивъ въ стычки съ бандами изъ 7-го легкого и 3-го гусарского полковъ, гренадеры вернулись въ распоряженiе главного командованiя.

Поле генеральной баталiи представляло собой непролазную грязь, по началу сраженiя ставшей жуткимъ месивомъ. Взрывы гранатъ поднимали въ воздухъ огромные комья земли. Потери были огромны, особенно у спешенныхъ гусаръ, стоявшихъ въ центре русской оборонительной линiи. Супостатъ, по-видимому, не хотелъ, чтобъ русская тяжелая пехота вступала въ бой, методично обстреливая сабленосное воинство. Панорама сраженiя для 2-го батальона армiи рассейской была ограничена Курганной батареей, которой предстояло снискать в сiй день славу великую.

Густой пороховой дымъ покрылъ поле сраженiя. Скоро правофланговая бригада хранцузовъ съ большими потерями взяла флеши, оттеснивъ 3-й пехотный батальонъ прямо въ Колочь, по которой тутъ же стала палить артиллерiя. Съ этого момента супостатъ не проявлялъ активности на левомъ фланге, прикрывая фронтъ лишь застрельщиками. Нашъ батальонъ выдвинулся и за короткое время расстрелялъ по вольтижерамъ все патроны. Непрiятельскiй 7-й легкiй ринулся на казачью батарею, которая изрыгала огонь после взятiя флешей слева отъ 2-го батальона. Наша боевая линiя охладила порыв супостатовъ. Черезъ мгновенiе въ тылъ къ синимъ мундирамъ зашли остатки 3-го батальона, и 7-й легкiй сдался на милость победителя.

А на Курганной 4-й гусарскiй Великой армiи, потерявъ всехъ лошадокъ, лихо рубилъ конныхъ артиллеристовъ. Контратака Гродненскихъ гусаръ стоила жизни многимъ супостатамъ и найденному позже всаднику изъ роты мамелюковъ. Все силы хранцузовъ были брошены на Гвардейскiй батальонъ армiи нашей, который стойко оборонялся до конца дня.

Победа еще сомневалась кому отдаться. Главное – врагъ былъ отраженъ. Уверенность поселилась въ сердцахъ русскихъ солдатъ. И сiе нельзя было сказать о все еще грозномъ ихъ противнике.

Да будетъ вечна земля и вера наша!